Матово поблескивающие медные шарниры, невозможно тонкой выделки пальчики и черты лица, мягкие волосы и корсет, о котором Мэри мечтала всю жизнь - эта чертова кукла была воплощением всего того, что она когда-то не добилась. И поэтому кукла сидела на полке, полуприкрыв прозрачно-голубые глаза (говорили, такого цвета - настоящее небо; поскольку Мэррил провела все свое детство в квартале Монтье, где небо заменяли свинцовые клубы дыма из фабричных труб, даже эта льдистая голубизна была напоминанием "Да, детка, ты - просто лузер"), и смотрела на каждого входившего в небольшую затхлую комнату на чердаке.
Таких было немного, к счастью.
Мэри собирается на работу, красит губы, распускает волосы, подтягивает чулки и затягивает корсет, но мысленно "Сукитупыесукисукисуки", потому что снова - рожи надоевших клиентов, мечты о несбывшемся, да еще и складочка на животе появилась, и морщины... "За что, Господи, чем я перед тобой провинилась?"
Ей, конечно, никто не ответит, поэтому спустя десяток минут по мостовой будут стучать каблуки. Еще спустя пятнадцать звякнет колокольчик над входом в "Салон старого и нового мадам Лансьер", в оранжевом стекле на миг отразится искаженный силуэт, и Мэри даже улыбнется этому отражению, увидев там себя двадцатилетнюю (хотя это было всего-то каких-то лет пять назад).
А теперь - бегом-бегом, вытирать стекла витрин "Осторооожно, деточка, мягонько, бархатной тряпочкой, ты же понимаешь, тут даже стекло старинное!"
Пять лет назад Мэри действительно старалась делать все аккуратно.
Сейчас ей плевать, лишь бы побыстрее разделаться с рутиной, сбегать наверх, накормить мышей - летучих, мать их, мышей, мадам Лансьер, за каким бесом вы их купили?!
На что мадам Лансьер загадочно улыбалась, раскуривая трубку. Мэри этого делать не умеет, поэтому пользуется мундштуком.
Мэри оглядывается на зеркало, из глубины на нее смотрят раскаленные красные точки - это всего лишь старые, почти потухшие лампы, но девушке-в-зеркале приятно думать, что это чудовище, которое когда-нибудь окажется принцем.
Звенит колокольчик, девушка-из-мира скатывается по ступенькам вниз, те нещадно скрипят и возмущаются, что они старые и рассохшиеся, а по ним тут скачут всякие дамы в полном расцвете сил. Надеяться на хорошего клиента рано утром - глупо, но вдруг, вдруг...
Клиентом оказывается насмешливый господин в цилиндре с заклепками, который загадочно улыбается, выбирает трубку - придирчиво, мадам Лансьер бы оценила - и уходит вместе с хлопающим звуком кассового аппарата. А на столе - на столе приглашение на два лица. "Вы и ваше отражение. Вы хотели когда-нибудь попробовать небо на вкус?"